Вокруг голодных глаз И тонких рук, Холодных пальцев, Стен и плиток, Пешком до вавилонской башни Мерным шагом в ногу. Пытаясь не расслышать Громких криков, Словно эхо. И сквозь упрямые тела Прокладывать дорогу. Он шёл неважно в чём, Неважно где, По n-ой мостовой, И путь изламывал Десятком тонких линий. Вот чьи-то пальцы за плечо, Чей-то плевок, Щелчок затвора. Всё шелуха - Лишь важен шелест лилий. Пурга, метель, Град запятых - Не поскользнись о точки. Весной капель Размоет стих - Промокшие листочки. Раствор бульона: Бёдра, рёбра, Живые - дышат, Но без лиц. И песнь летит на пол-района, Врезаясь тромбом В крыши, В птиц. Пришёл. Рассеялась толпа. И слышно ветер Гонит алюминиевую банку. Откинул капюшон, Стряхнул слова, Которые текли По рукавам, В изнанку. Окей. И что теперь? Что тут - грааль, Огромный монолит, Ворота? Упавшие слова, Как клей, Засохли между плит Вокруг застывшего героя анекдота. Грааль допили, Монолит сломался, И на воротах крупно: "ПЕ РЕ РЫВ". Специально для туристов - Касса. "Записывайтесь в очередь!" - Призыв. "Тут кто-то был" - Подумал путник. "Тут был определённо кто-то." И тут под ним асфалт поплыл, Затягивая ступни, Как болото. Бардовые слои кирпичных брызг, Сиреневое зарево заката. Из-под земли донёсся Тихий писк, Что кто-то был. Когда-то.